Вы читаете «История одного города», страница 22 (прочитано 14%)
«Господа Головлевы», закладка на странице 76 (прочитано 35%)
«Дикий помещик», закладка на странице 2 (прочитано 25%)
«Карась-идеалист», закладка на странице 5 (прочитано 67%)
«Медведь на воеводстве», закладка на странице 3 (прочитано 29%)
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин
- Зачинщики, вперед! - скомандовал градоначальник, все более возвышая голос. Начали выбирать зачинщиков из числа неплательщиков податей, и уже набрали человек с десяток, как новое и совершенно диковинное обстоя- тельство дало делу совсем другой оборот. В то время как глуповцы с тоскою перешептывались, припоминая, на ком из них более накопились недоимки, к сборищу незаметно подъехали столь известные обитателям градоначальнические дрожки. Не успели обыватели ог- лянуться, как из экипажа выскочил Байбаков, а следом за ним в виду всей толпы оказался точь-в-точь такой же градоначальник, как и тот, который, за минуту перед этим, был привезен в телеге исправником! Глуповцы так и остолбенели. Голова у этого другого градоначальника была совершенно новая и притом покрытая лаком. Некоторым прозорливым гражданам показалось странным, что большое родимое пятно, бывшее несколько дней тому назад на правой щеке градоначальника, теперь очутилось на левой. Самозванцы встретились и смерили друг друга глазами. Толпа медленно и в молчании разошлась13.
СКАЗАНИЕ О ШЕСТИ ГРАДОНАЧАЛЬНИКАХ
Картина глуповского междоусобия
Как и должно было ожидать, странные происшествия, совершившиеся в Глупове, не остались без последствий. Не успело еще пагубное двоевластие пустить зловредные свои корни, как из губернии прибыл рассыльный, который, забрав обоих самозванцев и поса- див их в особые сосуды, наполненные спиртом, немедленно увез для освиде- тельствования. Но этот, по-видимому, естественный и законный акт административной твердости едва не сделался источником еще горших затруднений, нежели те, которые произведены были непонятным появлением двух одинаковых градона- чальников. Едва простыл след рассыльного, увезшего самозванцев, едва узнали глу- повцы, что они остались совсем без градоначальника, как, движимые силою начальстволюбия, немедленно впали в анархию. "И лежал бы град сей и доднесь в оной погибельной бездне, - говорит летописец, - ежели бы не был извлечен оттоль твердостью и самоотвержени- ем некоторого неустрашимого штаб-офицера из местных обывателей". Анархия началась с того, что глуповцы собрались вокруг колокольни и сбросили с раската двух граждан: Степку да Ивашку. Потом пошли к модному заведению француженки, девицы де Сан-Кюлот (в Глупове она была известна под именем Устиньи Протасьевны Трубочистихи; впоследствии же оказалась сестрою Марата14 и умерла от угрызений совести) и, перебив там стекла, последовали к реке. Тут утопили еще двух граждан: Порфишку да другого Ивашку, и, ничего не доспев, разошлись по домам. Между тем измена не дремала, явились честолюбивые личности, которые задумали воспользоваться дезорганизацией власти для удовлетворения своим эгоистическим целям. И, что всего страннее, представительницами анархи- ческого элемента явились на сей раз исключительно женщины.
... Мы - это люди, умеющие видеть, в отличие от тех, что проходят мимо всего с открытыми, но не зрячими глазами, мы относимся к числу подлинных созерцателей, людей, ни во что не вмешивающихся, ничего не коллекционирующих, даже ничего не фотографирующих, но умеющих различить сто разновидностей бабочек, птиц, зверьков, заметить, как козочка прячет от них свою рыжину, а уж проглатывает медяницу, как красноголовый дятел выстукивает мелодию своей брачной ночи на краю дупла, найденного им для своей самки. - Сейчас направо, возле торфяника? Верный своему принципу - говорю в лесу как можно меньше, ибо рот - враг глазу, я отвечаю лишь прищелкиванием языка - да. Мы продвигаемся вперед, раздвигая ветви, стараясь, чтобы ни одна травинка не хрустнула, обходя лужи так, чтобы не вытаскивать с хлюпаньем ноги из грязи. Огибаем торфяник, теперь предстоит пройти через Малую Верзу, отводной канал, окаймленный перепутавшимися корнями, полный грязной воды и кишащий головастиками. Мостиком служит срубленное наискосок дерево, пройти его можно лишь сев на него верхом. Однако наше путешествие близится к завершению. Цам остается всего-навсего преодолеть полосу кустарника, который служит последним оплотом Болотища. А флейта - все ближе, все отчетливее, все настойчивей, теперь она завела, - и надо сказать, очень чисто, - другую знакомую мелодию, так что Клер прошептала: - Что это? - Это песня птицы из "Пети и волка", - сказал Леонар и тут же добавил: - У нас такая пластинка. Говоря "у нас", он имеет в виду наш дом, предпочитая его своему. Это заслуживает того, чтобы я потрепал его по шевелюре. Однако Клер останавливается, поднимает палец: - Эй, погляди налево! Не нужно быть индейцем, чтобы читать лес...
