«Дневник провинциала в Петербурге»

Нас встретил хозяин, который, после первых же
рекомендательных слов Прокопа, произнес:
- Рад-с. Нам, консерваторам, не мешает как можно теснее стоять друг
около друга. Мы страдали изолированностью - и это нас погубило. Наши
противники сходились между собою, обменивались мыслями - и в этом обмене
нашли свою силу. Воспользуемся же этою силой и мы. Я теперь принимаю всех,
лишь бы эти все гармонировали с моим образом мыслей; всех... vous concevez?
{понимаете?} Я, впрочем, надеюсь, что вы консерватор?
Признаюсь, я так мало до сих пор думал о том, консерватор я или
прогрессист, что чуть было не опешил перед этим вопросом. Притом же фраза:
"Я теперь принимаю всех" как-то странно покоробила меня. "Вот, - мелькнуло у
меня в голове, - скотина! заискивает, принимает и тут же считает долгом дать
почувствовать, что ты, в его глазах, не больше как - все!" Вот это-то,
собственно, и называется у нас "сближением". Один принимает у себя другого и
думает: "С каким бы я наслаждением вышвырнул тебя, курицына сына, за окно,
кабы...", а другой сидит и тоже думает: "С каким бы я наслаждением плюнул
тебе, гнусному пыжику, в лицо, кабы..." Представьте себе, что этого "кабы"
не существует - какой обмен мыслей вдруг произошел бы между собеседниками!
Быть может, соображения мои пошли бы и дальше по этому направлению, но, к
счастью для меня, я встретил строгий взор Прокопа и поспешил на скорую руку
сказать:
- Mais oui! mais comment donc! mais certainement! {Ну разумеется, ну
как же! конечно!}
Затем последовало представление княгине и какому-то крошечному старичку
(дяде хозяина), который сидел отдельно на длинном кресле и имел вид
черемисского божка, которому вымазали красною глиной щеки и, вместо глаз,
вставили можжевеловые ягодки.
Картина, представлявшаяся моим глазам, была следующего рода. Хозяин
постоянно был на ногах и переходил от одной группы беседующих к другой. Это
был человек довольно высокий, тощий и совершенно прямой; но возраста его я и
теперь определить не могу. Скорее всего, это был один из тех людей без
возраста, каких в настоящее время встречается довольно много и которые, едва
покинув школьную скамью, уже смотрят государственными младенцами. Физиономия
его имела что-то кисло-надменное; речь и движения были сдержанны и как бы
брезгливы. Очевидно, тут все держалось очень усиленною внешнею выправкой,
скрывавшей то внутреннее недоумение, которое обыкновенно отличает людей
раздраженных и в то же время не умеющих себе ясно представить причину этого
раздражения. Подобного рода выправка очень многими принимается за
серьезность и представляет весьма значительное вспомогательное средство при
составлении карьеры. Княгиня, женщина видная, очень красивая, сидела за
особым etablissement {столом.