«В больнице для умалишенных»

Alors je me dis:
ah bas! si c'est au nom du peuple espagnol - c'est autre chose! Filons! je
n'ai rien a objecter! Et v'ian! me voila derechef a Vienne, faisant le pied
de grue dans l'antichambre du comte Beust! {я рискую даже назвать имя
негодяя Бейста - и что же? ни малейшего эффекта! Посмеиваются над этим - и
все тут! "Во имя испанского народа!", что на добром французском языке должно
означать: во имя испанского народа! Вы можете убираться! - говорит наконец
Топете, налегая на oz. Тут я говорю себе: ну, если во имя испанского народа
- это другое дело! Уберемся! не возражаю! И вот я снова в Вене, дожидаюсь в
приемной графа Бейста!}
- Ну, Бейст-то, я думаю, пожурил-таки тебя!
- Совсем напротив. Принял с распростертыми объятиями. A votre
insu,сказал он мне, - vous avez fait une revolution, et pour le moment c'est
tout ce qu'il nous faut! la candidature Hohenzollern va faire le reste!
Jeune homme! Vous pouvez aller paitre a Penza! {Сами того не зная, вы
совершили революцию, а в настоящее время это все, что нам нужно! Кандидатура
Гогенцоллерна сделает остальное! Молодой человек! Вы можете отправиться
пастись в Пензу!}
- Ну, а награды-то все-таки не дали?
- Награду, mon oncle, я получил уже здесь. Как только я явился сюда с
письмом от Бейста, так меня сейчас же произвели в "хронические"!
Сказав это, Ваня вдруг поник головой. Возбужденное состояние, в котором
он находился во время рассказа об испанской дипломатической кампании,
внезапно оставило его, и он впал в полнейшую прострацию. Он беспрестанно тер
себе лоб, как бы отгоняя несносную головную боль, боязливо дул по обе
стороны на плечи и бормотал:
- Le titre d'aliene chronique - c'est presque l'equivalent du titre de
grand d'Espagne! Ah! C'est un bien grand fardeau a porter, mon oncle! {Титул
хронического сумасшедшего - это почти равно титулу испанского гранда! Ах!
Очень тяжело носить такое бремя, дядюшка!}
Целый час он просидел в креслах с закрытыми глазами. Спал ли он в это
время или только мечтал - я не могу сказать определительно. Но ежели он
спал, я уверен, что во сне ему представлялся rendez-vous Марфори и
Патрочинии, потому, что на губах его, по временам, скользила блаженная
улыбка. Я смотрел на него и припоминал мой недавний разговор с доктором. Да,
сумасшествие есть не что иное, как продолжение обыденной человеческой жизни
или, лучше сказать, это полнейшее ее откровение. Человек вовсе не сходит с
ума в буквальном значении этого слова и ни на йоту не делается глупее против
того, чем он был в здоровом состоянии. Вся разница между здоровым человеком
и помешанным заключается в том, что первый полагает известную границу между
идеалами и действительностью, а второй никакого различия в этом смысле не
признает.