Вы читаете «Невинные рассказы», страница 13 (прочитано 16%)
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин
- А я буду сакаляд подавать, - продолжает младший сын. - "Сакаляд", душечка? oh le charmant enfant. Я понимаю, что вы не должны, не можете скучать, Дарья Михайловна! Дарья Михайловна треплет по щечке и младшего сына. -Мамаша, Сеничка хочет в Аглинькин шоколад песку насыпать, - докладывает старший сын. - Фи, душечка! - Oh, le charmant enfant... quel age a-t-il, madame? - Sept ans. - Mais savez-vous, madame, qu'il est tres developpe pour son age? Тебе, душечка, куда хочется, в военную или штатскую? - Я хочу в кьясном мундийе ходить! Все смеются и с нежностию смотрят на маленького пичугу, который уже желает красного мундира. - Нынешнее молодое поколение удивительно как быстро развивается! - замечает Голынцев, - я уверен, что Надимову всего каких-нибудь шестнадцать лет в то время, когда он вступает на сцену... Notez bien cela - прибавляет Голынцев, обращаясь к Ceмионовичу. - Извините меня, ваше превосходительство, - возражает Семионович, - но Надимов перед этим путешествовал, был на Ниле... - Это так, но разве он не мог путешествовать с своими родителями? или с гувернером? - Путешествовать - так! но быть на Ниле - согласитесь сами, что это довольно трудно! - Может быть, может быть... Au fond, vous etes, peut-etre, danle vrai... но все-таки вопрос заключается в том, что молодые люди нынче чрезвычайно как быстро развиваются... qu'en pensez-vous, madame? - Mais... je pense que oui... - Я, впрочем, отнюдь не против этого... Конечно, опытность... l'experience n'est pas a dedaigner, et nous autres, vieux galopins, nous en savons quelque chose... - Опытность великая вещь, ваше превосходительство, - замечает генерал, который по временам тоже не прочь преждевременно произвести Максима Федорыча в следующий чин. Порфирий Петрович покрякивает в знак сочувствия. - Я против этого не спорю, ваше превосходительство; есть вещи, против которых нельзя спорить, потому что они освящены историей... Но все-таки жар, энергия... все это такие вещи, которых нам с вами недостает... mais n'est-ce pas, madame? Дарья Михайловна очень мило улыбается; присутствующие также смеются, и даже довольно шумно, но тем не менее благовоспитанно и добродушно, как будто хотят сказать генералу: "А что, попались? ваше превосходительство!" Генерал сам признает себя побежденным и ставит себя в уровень с общим веселым настроением общества. - Зачем же вы, однако ж, себя включаете в число стариков? - очень любезно замечает Дарья Михайловна Голынцеву. - Vous etes bien aimable, madame, - отвечает Максим Федорыч, - но увы! я должен сознаться, что время мое прошло! - Должно быть, тоже изволили развиваться быстро? - шутливо замечает генерал.
... Другой рукой расстегните мне воротник, ремень, развяжите ботинки и откройте ширинку, чтобы ослабить давление на мой пах. Во время моих приступов часто возникают эрекции. Это естественная вещь. (Если я наложу в штаны, вымойте меня горячей водой с мылом и дайте смену белья). Будьте осторожны: когда я оклемаюсь, я иногда набрасываюсь на людей, а могу и в горло вцепиться, как зверь. Бог вознаградит вас за доброе дело. Ваш покорный слуга, Джерри Эллисор". Без долгих раздумий мужик бросает деньги на стол и пытается смыться. Но слишком поздно. С глухим гортанным криком мальчишка бросается ему наперерез, валится на пол и оборачивается вокруг его ног, точно питон. Внезапная вонь мочи и экскрементов - Джерри наложил в штаны. Потрясенный мужик замечает в дверях полицейского и умоляет о помощи. - Что ты тут делаешь с ребенком, грязный извращенец?! Дубинка бьет его по башке. Через пять часов, после звонка адвоката вашингтонскому кузену из ЦРУ его, дрожащего, едва живого, выпускают из тюрьмы. Во время припадка Джерри иногда выкрикивает пророчества, которые почти всегда сбываются. В Черный Понедельник он ворвался на биржу, глаза горят, волосы дыбом, сорвал с себя одежду и застыл голый перед окаменевшими финансистами, тело багровое и воняет, как сотня хорьков. Упал, катался по полу, скаля жуткие желтые зубы и извергая сперму. - Продавайте! Продавайте! Продавайте! Это был худший кризис с 1929 года, - утверждали ошеломленные брокеры и перекупщики. - В его голосе звенели деньги. Такому веришь. СЛОВО О ДЖО-МЕРТВЕЦЕ Доктор Фишер внимательно изучил статью, понятливо ухмыльнулся. - Двойное убийство... револьвер 32 калибра...
